***
Радость моя, расскажи, что за солнце на всём?
Радость моя, что за птицы неведомые во славе
пролетают с клёкотом?
Внимательнее воды, принимающей отражение,
молчаливее смоковницы, воздуха, трав твоё слово.
Милость моя, никто не погасит пламени
нежной жизни: радость - одежды твои.
Милость моя, одежды твои просты:
настанет вечер – останутся чистыми.
***
Улыбка улыбок – летающий сад, а птичка спорхнула с ладони моей.
О чудо чудес, твой серебряный рай, твой летающий сад, твоё слово.
Качается садик, взволнованный сад. Пропой колыбельную, пой поскорей:
цветы золотые и радость зверей, где боль это свет, многоводный ручей,
и будет светлей, и будет белей с полуслова. Я в травы уйду и прикинусь росой,
я пойму, что душа это ландыш и радость-покой, караван невозможного чуда.
***
Ручей и луч – пространства тишины
тебя не перескажут, не умею, светлый,
читать словарь прекрасной немоты.
Учи забыть язык, не знающий твой свет,
и память о темнейшем уничтожить.
***
Память – сливовые косточки, заменимая лампа,
две половины яблока, семь пифагорейских ладов.
никто не заметил тебя, сливовое дерево на обочине,
никто не привык к тебе, но всегда вспоминает.
одну половину яблока, кажется, оставили в раю
(искали под подушкой, на полке для ключей):
«пусть будет дикая яблоня и чужая, ничейная память:
о том, чего не видели и не знаем».
***
радость, яблони, косточки клубники - для немоты,
чтобы читать псалмы над ними. пробовать понять
иероглифы вечернего света: никто не может перевести.
старые туфли, потерянная в твоём саду радость -
даже всё это, похожее на одежду последнего бедняка,
стало доказательством не-отсутствия благодати.
яблоки будут собраны детьми, тебе не будет рассказано
о моей любви. пространство между домом и улицей
заполнено влажным светом. дождь длился несколько дней.