почему стоит прочитать "разговоры у костра"?
спецпроект несовременника - книга разговоров с поэтом Юрием Казариным
На протяжении трех лет (с 2016 по 2019 г.) поэт Вячеслав Глазырин записывал на диктофон свои разговоры с поэтом Юрием Казариным. Эти беседы в дальнейшем составили книгу, по объему не уступающую знаменитым «Разговорам с Гете» Эккермана или «Диалогам с Иосифом Бродским» Соломона Волкова. Параллели с этими двумя книгами естественно возникают в начале чтения, но уже после двух-трех бесед становится ясно, что «Разговоры у костра» – книга уникальная. Ни Эккерман, ни Волков поэтами не были, и их книги, соответственно, строились как блуждание вокруг да около: они затрагивали множество любопытных, чрезвычайно интересных литературоведам тем, но не говорили (или почти не говорили) о главном – о поэзии. А о чем еще говорить с поэтом?
В этом смысле центр тяжести в «Разговорах у костра» смещен в сторону того, чем живет каждый пишущий человек: неслучайно в подзаголовке указано, что это книга «о поэзии, жизни и любви». Три эти непознаваемые и нерасторжимые сущности составляют основу книги, ее систему координат. И если, отвечая на вопрос: «О чем эта книга?», попытаться ясно сформулировать себе ее суть, то сделать это можно будет лишь описательно: это книга о том, что заставляет поэта писать, о том, что важнее любого написанного текста. Это книга о Невыразимом.
Это книга о Поэзии. О поэзии как связи всего со всем, о поэзии как энергии, присутствующей в музыке, литературе, живописи, кино и других видах искусства, наконец – о поэзии как о рифмованных (или нерифомованных) ритмически организованных строках, которые принято называть стихами. Помню, когда Слава готовился к последним, завершающим беседам, он спрашивал меня, о чем еще можно спросить Юру? И в тот момент мне действительно казалось, что спрашивать больше не о чем – мы поговорили обо всем: о верлибре, размерах, рифме, строфике, образах, тропах, музыке, гармонии, словаре и других стиховедческих вещах; о любимых поэтах и стихах (и конечно же, о нелюбимых); обо всех тонкостях текстотворчества: от предощущения стихотворения до текста, напечатанного на бумаге; о вкусе, мере и объеме; о том, как жить поэту в природе и социуме; о познании, о том, чего ищет поэт, для чего он пишет и о многом-многом другом. Сейчас, спустя почти два года после завершения работы над книгой, я понимаю, как много мы не спросили… Но продолжать бесконечно было нельзя, и, кажется, книга сама стремилась к собственному завершению. И сейчас, когда книга уже вышла, можно с уверенностью сказать, что «Разговоры у костра» представляют собой подлинный учебник поэзии. Конечно, она не научит вас писать стихи. Но она поможет вам осознать, что вы делаете, с чем вы работаете, о чем вы пишите. Она поможет вам осознать себя как творца. Это осознание порой может быть очень жестоким, но никакое становление (и следовательно никакое творчество) без него невозможно.
Это книга о Жизни. О жизни поэта и о жизни человека – их взаимном сосуществовании. Это биография Юрия Казарина, рассказанная им самим, биография, которая, с одной стороны, так напоминает типичную жизнь позднесоветского интеллигента: детство, школа, завод, армия, университет, период непечатания, пьянство, первая книга, вышедшая уже в начале 90-х и т.д., а с другой – рассказывает уникальную, единственную в своем роде историю о мальчике, который ходил по краю балкона в полной уверенности, что он умеет летать, и о юноше, а затем мужчине, который летать научился:
Это книга о Путешествии. Несмотря на то, что ее герой большую часть своей жизни прожил в одном локусе (между Екатеринбургом и Каменкой), это история о, быть может, главном путешествии в жизни – о путешествии вглубь себя. Я никогда не забуду, как на одной из своих лекций Юрий Казарин спросил: «Что быстрее скорости света?» В аудитории повисло неловкое молчание. Вопрос казался абсурдным – особенно для группы типичных гуманитариев. Но вдруг кто-то с задних рядов неуверенно предположил: «Может быть, мысль?..» Казарин улыбнулся своей хитрой кошачьей улыбкой и ответил: «Конечно, мысль! Это же самая быстрая штука на свете! Вот я закрыл глаза», – и он действительно зажмурился и закрыл глаза руками, – «и я уже на Меркурии или на Луне, или на Сатурне, и никакой свет за мной не успеет…»
Рассказывая о своей жизни, Юрий Казарин легко воссоздает и пересекает разные временные пласты: семидесятые годы XX века граничат в его сознании с временем Пушкина и Мандельштама, а затем незаметно перетекают в современность. Это долгий интимный (иногда ночной, иногда дневной) разговор о жизни, и, как в любом таком разговоре, в нем есть много смешного, страшного, прекрасного, невероятного, ужасного, обыденного и чудесного. Эта книга одновременно тяжелая, труднопроходимая и – легкая (так что читаешь запоем). Она дает шанс посидеть у костра и поговорить с поэтом – а что может быть лучше? Ты можешь просто сидеть и слушать, и даже если ничего не понимаешь, беседы эти не успеют тебе наскучить, поскольку они постоянно перемежаются со стихами. Читая их параллельно с беседами, видишь, как на твоих глазах происходит рост Казарина-человека и Казарина-поэта. И все это разворачивается перед тобой. И в этом чудо.
Это книга о Любви. И о дружбе как форме любви. Много говорить об этом не стоит. Нужно просто понять, что без этого нет подлинного стихотворения. Любовь всегда присутствует в великих стихах, даже если поэт пишет о бабочке или почтовой марке. И эта книга, несмотря на то, что в ней много резкого и грубого (что может оттолкнуть неподготовленного читателя), сама по себе является признанием в любви. Признанием в любви поэзии, русскому языку и русской культуре.
Завершающий – двенадцатый – разговор двух друзей, двух филологов, двух поэтов обрывается как бы на полуслове, знаменуя собой, что эти разговоры будут продолжаться (и продолжаются) в будущем – за пределами книги. Но это будет дальше, а пока что есть эта книга. И разговоры из нее уже никогда не исчезнут.
Илья Федоров
В этом смысле центр тяжести в «Разговорах у костра» смещен в сторону того, чем живет каждый пишущий человек: неслучайно в подзаголовке указано, что это книга «о поэзии, жизни и любви». Три эти непознаваемые и нерасторжимые сущности составляют основу книги, ее систему координат. И если, отвечая на вопрос: «О чем эта книга?», попытаться ясно сформулировать себе ее суть, то сделать это можно будет лишь описательно: это книга о том, что заставляет поэта писать, о том, что важнее любого написанного текста. Это книга о Невыразимом.
Это книга о Поэзии. О поэзии как связи всего со всем, о поэзии как энергии, присутствующей в музыке, литературе, живописи, кино и других видах искусства, наконец – о поэзии как о рифмованных (или нерифомованных) ритмически организованных строках, которые принято называть стихами. Помню, когда Слава готовился к последним, завершающим беседам, он спрашивал меня, о чем еще можно спросить Юру? И в тот момент мне действительно казалось, что спрашивать больше не о чем – мы поговорили обо всем: о верлибре, размерах, рифме, строфике, образах, тропах, музыке, гармонии, словаре и других стиховедческих вещах; о любимых поэтах и стихах (и конечно же, о нелюбимых); обо всех тонкостях текстотворчества: от предощущения стихотворения до текста, напечатанного на бумаге; о вкусе, мере и объеме; о том, как жить поэту в природе и социуме; о познании, о том, чего ищет поэт, для чего он пишет и о многом-многом другом. Сейчас, спустя почти два года после завершения работы над книгой, я понимаю, как много мы не спросили… Но продолжать бесконечно было нельзя, и, кажется, книга сама стремилась к собственному завершению. И сейчас, когда книга уже вышла, можно с уверенностью сказать, что «Разговоры у костра» представляют собой подлинный учебник поэзии. Конечно, она не научит вас писать стихи. Но она поможет вам осознать, что вы делаете, с чем вы работаете, о чем вы пишите. Она поможет вам осознать себя как творца. Это осознание порой может быть очень жестоким, но никакое становление (и следовательно никакое творчество) без него невозможно.
Это книга о Жизни. О жизни поэта и о жизни человека – их взаимном сосуществовании. Это биография Юрия Казарина, рассказанная им самим, биография, которая, с одной стороны, так напоминает типичную жизнь позднесоветского интеллигента: детство, школа, завод, армия, университет, период непечатания, пьянство, первая книга, вышедшая уже в начале 90-х и т.д., а с другой – рассказывает уникальную, единственную в своем роде историю о мальчике, который ходил по краю балкона в полной уверенности, что он умеет летать, и о юноше, а затем мужчине, который летать научился:
Прекрасен на земле чертополох,
когда летишь сквозь небо золотое
и с Богом разговаривает Бог,
заглядывая в зеркало пустое.
Есть в воздухе и звук, и слух, и дым,
и в небесах пылает костяника.
И тишина стоит, как тень от крика,
отброшенная ужасом твоим.
Это книга о Путешествии. Несмотря на то, что ее герой большую часть своей жизни прожил в одном локусе (между Екатеринбургом и Каменкой), это история о, быть может, главном путешествии в жизни – о путешествии вглубь себя. Я никогда не забуду, как на одной из своих лекций Юрий Казарин спросил: «Что быстрее скорости света?» В аудитории повисло неловкое молчание. Вопрос казался абсурдным – особенно для группы типичных гуманитариев. Но вдруг кто-то с задних рядов неуверенно предположил: «Может быть, мысль?..» Казарин улыбнулся своей хитрой кошачьей улыбкой и ответил: «Конечно, мысль! Это же самая быстрая штука на свете! Вот я закрыл глаза», – и он действительно зажмурился и закрыл глаза руками, – «и я уже на Меркурии или на Луне, или на Сатурне, и никакой свет за мной не успеет…»
Рассказывая о своей жизни, Юрий Казарин легко воссоздает и пересекает разные временные пласты: семидесятые годы XX века граничат в его сознании с временем Пушкина и Мандельштама, а затем незаметно перетекают в современность. Это долгий интимный (иногда ночной, иногда дневной) разговор о жизни, и, как в любом таком разговоре, в нем есть много смешного, страшного, прекрасного, невероятного, ужасного, обыденного и чудесного. Эта книга одновременно тяжелая, труднопроходимая и – легкая (так что читаешь запоем). Она дает шанс посидеть у костра и поговорить с поэтом – а что может быть лучше? Ты можешь просто сидеть и слушать, и даже если ничего не понимаешь, беседы эти не успеют тебе наскучить, поскольку они постоянно перемежаются со стихами. Читая их параллельно с беседами, видишь, как на твоих глазах происходит рост Казарина-человека и Казарина-поэта. И все это разворачивается перед тобой. И в этом чудо.
Это книга о Любви. И о дружбе как форме любви. Много говорить об этом не стоит. Нужно просто понять, что без этого нет подлинного стихотворения. Любовь всегда присутствует в великих стихах, даже если поэт пишет о бабочке или почтовой марке. И эта книга, несмотря на то, что в ней много резкого и грубого (что может оттолкнуть неподготовленного читателя), сама по себе является признанием в любви. Признанием в любви поэзии, русскому языку и русской культуре.
Завершающий – двенадцатый – разговор двух друзей, двух филологов, двух поэтов обрывается как бы на полуслове, знаменуя собой, что эти разговоры будут продолжаться (и продолжаются) в будущем – за пределами книги. Но это будет дальше, а пока что есть эта книга. И разговоры из нее уже никогда не исчезнут.
Илья Федоров
The Innovators:
How a Group of Geniuses, and Geeks Created the Digital Revolution
На протяжении трех лет (с 2016 по 2019 г.) поэт Вячеслав Глазырин записывал на диктофон свои разговоры с поэтом Юрием Казариным. Эти беседы в дальнейшем составили книгу, по объему не уступающую знаменитым «Разговорам с Гете» Эккермана или «Диалогам с Иосифом Бродским» Соломона Волкова. Параллели с этими двумя книгами естественно возникают в начале чтения, но уже после двух-трех бесед становится ясно, что «Разговоры у костра» – книга уникальная. Ни Эккерман, ни Волков поэтами не были, и их книги, соответственно, строились как блуждание вокруг да около: они затрагивали множество любопытных, чрезвычайно интересных литературоведам тем, но не говорили (или почти не говорили) о главном – о поэзии. А о чем еще говорить с поэтом?
В этом смысле центр тяжести в «Разговорах у костра» смещен в сторону того, чем живет каждый пишущий человек: неслучайно в подзаголовке указано, что это книга «о поэзии, жизни и любви». Три эти непознаваемые и нерасторжимые сущности составляют основу книги, ее систему координат. И если, отвечая на вопрос: «О чем эта книга?», попытаться ясно сформулировать себе ее суть, то сделать это можно будет лишь описательно: это книга о том, что заставляет поэта писать, о том, что важнее любого написанного текста. Это книга о Невыразимом.
Это книга о Поэзии. О поэзии как связи всего со всем, о поэзии как энергии, присутствующей в музыке, литературе, живописи, кино и других видах искусства, наконец – о поэзии как о рифмованных (или нерифомованных) ритмически организованных строках, которые принято называть стихами. Помню, когда Слава готовился к последним, завершающим беседам, он спрашивал меня, о чем еще можно спросить Юру? И в тот момент мне действительно казалось, что спрашивать больше не о чем – мы поговорили обо всем: о верлибре, размерах, рифме, строфике, образах, тропах, музыке, гармонии, словаре и других стиховедческих вещах; о любимых поэтах и стихах (и конечно же, о нелюбимых); обо всех тонкостях текстотворчества: от предощущения стихотворения до текста, напечатанного на бумаге; о вкусе, мере и объеме; о том, как жить поэту в природе и социуме; о познании, о том, чего ищет поэт, для чего он пишет и о многом-многом другом. Сейчас, спустя почти два года после завершения работы над книгой, я понимаю, как много мы не спросили… Но продолжать бесконечно было нельзя, и, кажется, книга сама стремилась к собственному завершению. И сейчас, когда книга уже вышла, можно с уверенностью сказать, что «Разговоры у костра» представляют собой подлинный учебник поэзии. Конечно, она не научит вас писать стихи. Но она поможет вам осознать, что вы делаете, с чем вы работаете, о чем вы пишите. Она поможет вам осознать себя как творца. Это осознание порой может быть очень жестоким, но никакое становление (и следовательно никакое творчество) без него невозможно.
Это книга о Поэзии. О поэзии как связи всего со всем, о поэзии как энергии, присутствующей в музыке, литературе, живописи, кино и других видах искусства, наконец – о поэзии как о рифмованных (или нерифомованных) ритмически организованных строках, которые принято называть стихами. Помню, когда Слава готовился к последним, завершающим беседам, он спрашивал меня, о чем еще можно спросить Юру? И в тот момент мне действительно казалось, что спрашивать больше не о чем – мы поговорили обо всем: о верлибре, размерах, рифме, строфике, образах, тропах, музыке, гармонии, словаре и других стиховедческих вещах; о любимых поэтах и стихах (и конечно же, о нелюбимых); обо всех тонкостях текстотворчества: от предощущения стихотворения до текста, напечатанного на бумаге; о вкусе, мере и объеме; о том, как жить поэту в природе и социуме; о познании, о том, чего ищет поэт, для чего он пишет и о многом-многом другом. Сейчас, спустя почти два года после завершения работы над книгой, я понимаю, как много мы не спросили… Но продолжать бесконечно было нельзя, и, кажется, книга сама стремилась к собственному завершению. И сейчас, когда книга уже вышла, можно с уверенностью сказать, что «Разговоры у костра» представляют собой подлинный учебник поэзии. Конечно, она не научит вас писать стихи. Но она поможет вам осознать, что вы делаете, с чем вы работаете, о чем вы пишите. Она поможет вам осознать себя как творца. Это осознание порой может быть очень жестоким, но никакое становление (и следовательно никакое творчество) без него невозможно.
Это книга о Жизни. О жизни поэта и о жизни человека – их взаимном сосуществовании. Это биография Юрия Казарина, рассказанная им самим, биография, которая, с одной стороны, так напоминает типичную жизнь позднесоветского интеллигента: детство, школа, завод, армия, университет, период непечатания, пьянство, первая книга, вышедшая уже в начале 90-х и т.д., а с другой – рассказывает уникальную, единственную в своем роде историю о мальчике, который ходил по краю балкона в полной уверенности, что он умеет летать, и о юноше, а затем мужчине, который летать научился:
Это книга о Путешествии. Несмотря на то, что ее герой большую часть своей жизни прожил в одном локусе (между Екатеринбургом и Каменкой), это история о, быть может, главном путешествии в жизни – о путешествии вглубь себя. Я никогда не забуду, как на одной из своих лекций Юрий Казарин спросил: «Что быстрее скорости света?» В аудитории повисло неловкое молчание. Вопрос казался абсурдным – особенно для группы типичных гуманитариев. Но вдруг кто-то с задних рядов неуверенно предположил: «Может быть, мысль?..» Казарин улыбнулся своей хитрой кошачьей улыбкой и ответил: «Конечно, мысль! Это же самая быстрая штука на свете! Вот я закрыл глаза», – и он действительно зажмурился и закрыл глаза руками, – «и я уже на Меркурии или на Луне, или на Сатурне, и никакой свет за мной не успеет…»
Рассказывая о своей жизни, Юрий Казарин легко воссоздает и пересекает разные временные пласты: семидесятые годы XX века граничат в его сознании с временем Пушкина и Мандельштама, а затем незаметно перетекают в современность. Это долгий интимный (иногда ночной, иногда дневной) разговор о жизни, и, как в любом таком разговоре, в нем есть много смешного, страшного, прекрасного, невероятного, ужасного, обыденного и чудесного. Эта книга одновременно тяжелая, труднопроходимая и – легкая (так что читаешь запоем). Она дает шанс посидеть у костра и поговорить с поэтом – а что может быть лучше? Ты можешь просто сидеть и слушать, и даже если ничего не понимаешь, беседы эти не успеют тебе наскучить, поскольку они постоянно перемежаются со стихами. Читая их параллельно с беседами, видишь, как на твоих глазах происходит рост Казарина-человека и Казарина-поэта. И все это разворачивается перед тобой. И в этом чудо.
Это книга о Любви. И о дружбе как форме любви. Много говорить об этом не стоит. Нужно просто понять, что без этого нет подлинного стихотворения. Любовь всегда присутствует в великих стихах, даже если поэт пишет о бабочке или почтовой марке. И эта книга, несмотря на то, что в ней много резкого и грубого (что может оттолкнуть неподготовленного читателя), сама по себе является признанием в любви. Признанием в любви поэзии, русскому языку и русской культуре.
Завершающий – двенадцатый – разговор двух друзей, двух филологов, двух поэтов обрывается как бы на полуслове, знаменуя собой, что эти разговоры будут продолжаться (и продолжаются) в будущем – за пределами книги. Но это будет дальше, а пока что есть эта книга. И разговоры из нее уже никогда не исчезнут.
Илья Федоров.
Прекрасен на земле чертополох,
когда летишь сквозь небо золотое
и с Богом разговаривает Бог,
заглядывая в зеркало пустое.
Есть в воздухе и звук, и слух, и дым,
и в небесах пылает костяника.
И тишина стоит, как тень от крика,
отброшенная ужасом твоим.
Это книга о Путешествии. Несмотря на то, что ее герой большую часть своей жизни прожил в одном локусе (между Екатеринбургом и Каменкой), это история о, быть может, главном путешествии в жизни – о путешествии вглубь себя. Я никогда не забуду, как на одной из своих лекций Юрий Казарин спросил: «Что быстрее скорости света?» В аудитории повисло неловкое молчание. Вопрос казался абсурдным – особенно для группы типичных гуманитариев. Но вдруг кто-то с задних рядов неуверенно предположил: «Может быть, мысль?..» Казарин улыбнулся своей хитрой кошачьей улыбкой и ответил: «Конечно, мысль! Это же самая быстрая штука на свете! Вот я закрыл глаза», – и он действительно зажмурился и закрыл глаза руками, – «и я уже на Меркурии или на Луне, или на Сатурне, и никакой свет за мной не успеет…»
Рассказывая о своей жизни, Юрий Казарин легко воссоздает и пересекает разные временные пласты: семидесятые годы XX века граничат в его сознании с временем Пушкина и Мандельштама, а затем незаметно перетекают в современность. Это долгий интимный (иногда ночной, иногда дневной) разговор о жизни, и, как в любом таком разговоре, в нем есть много смешного, страшного, прекрасного, невероятного, ужасного, обыденного и чудесного. Эта книга одновременно тяжелая, труднопроходимая и – легкая (так что читаешь запоем). Она дает шанс посидеть у костра и поговорить с поэтом – а что может быть лучше? Ты можешь просто сидеть и слушать, и даже если ничего не понимаешь, беседы эти не успеют тебе наскучить, поскольку они постоянно перемежаются со стихами. Читая их параллельно с беседами, видишь, как на твоих глазах происходит рост Казарина-человека и Казарина-поэта. И все это разворачивается перед тобой. И в этом чудо.
Это книга о Любви. И о дружбе как форме любви. Много говорить об этом не стоит. Нужно просто понять, что без этого нет подлинного стихотворения. Любовь всегда присутствует в великих стихах, даже если поэт пишет о бабочке или почтовой марке. И эта книга, несмотря на то, что в ней много резкого и грубого (что может оттолкнуть неподготовленного читателя), сама по себе является признанием в любви. Признанием в любви поэзии, русскому языку и русской культуре.
Завершающий – двенадцатый – разговор двух друзей, двух филологов, двух поэтов обрывается как бы на полуслове, знаменуя собой, что эти разговоры будут продолжаться (и продолжаются) в будущем – за пределами книги. Но это будет дальше, а пока что есть эта книга. И разговоры из нее уже никогда не исчезнут.
Илья Федоров.
интервью с Юрием Казариным
и Вячеславом Глазыриным
о создании книги
и Вячеславом Глазыриным
о создании книги
По всем вопросам: t.me ilyafedorov18
мы готовы опубликовать ваши тексты – nesovremennik@yandex.ru