поэтическая подборка
Почерневшее дерево
Анна Чиранова
***
почерневшее дерево, мёртвое, в старых садах,
где чернеет вода, где бледнеет уставшее время
и всегда возвращается, мёртвое. отданный страх
темноте или свету, разлому, скользящей потере -
забывается, прячется, сохнет цветком из кармана:
поливай мне цветы, поливай мою бедную память,
говори мне ещё, расскажи: что чернеет из крана?
поливай мне цветы. их сложнее забыть и оставить,
чем любить, чем полить, чем беречь побелевшую память.
***
бери в ладони ледяную ткань и слово,
китайский шёлк и воду в клюве птицы,
стеклянный воздух, долготу, движенья.
найди шкатулку, спрячь туда всё это,
не выдавай себя, уйди хотя бы в море
и притворись, что ничего не знаешь.
что выросла, жила и видела русалкой
китайский шёлк - по правилам Ли Цзи,
любимый только императором Китая.
что слышала, как в чашку из фарфора
спускался медленно, спускался шелкопряд.
найди шкатулку, спрячь и шелкопряда.
не различай ни речи, ни движений.
запомни всё, укройся в ледяное,
холодное, непомнящее море.
***
Темнеет время, светлая вода берёт его, случайное сомненье,
мерещится и бьётся мотыльком. Есть ангельский подарок:
слова твои и радость о тебе – бессмертный луч и ясность.
Как птицу на колени, возьми моё к тебе: без имени, без плача,
неслышной колыбельной немыслимого чуда или сада.
***
где птица плакала на отраженной ветке
теперь не вспомнишь. отсутствие звучанья
ещё не стало словом «тишина», но помнило
названия цветов и назначенье viola lutea
(и прочие растенья). всё станет зеркало
(невозвращенье сна).
костянка с пыльно-восковым налётом,
рассеянные звёздные скопленья, молоко,
кассиопея – созвездия в оставленном наброске.
всё станет боль и светлая вода.
***
холодный свет, и сад вокруг больничный.
неслышный, кажется, но выросший для сна,
стоял и пил прохладный, словно время,
прозрачный дождь, и речь его длинна.
но не ее ждал дом и странный, и большой,
не речь воды, которая – длина
для измеренья времени. часы, их строй
испортился и тихо исчезает.
неслышный дом и странный, и большой.
там дождь прошел, там травы прорастают,
но я не видела ни времени, ни дома.
и речь другого снова незнакома.
у слова трещина, и высохла земля.
почерневшее дерево, мёртвое, в старых садах,
где чернеет вода, где бледнеет уставшее время
и всегда возвращается, мёртвое. отданный страх
темноте или свету, разлому, скользящей потере -
забывается, прячется, сохнет цветком из кармана:
поливай мне цветы, поливай мою бедную память,
говори мне ещё, расскажи: что чернеет из крана?
поливай мне цветы. их сложнее забыть и оставить,
чем любить, чем полить, чем беречь побелевшую память.
***
бери в ладони ледяную ткань и слово,
китайский шёлк и воду в клюве птицы,
стеклянный воздух, долготу, движенья.
найди шкатулку, спрячь туда всё это,
не выдавай себя, уйди хотя бы в море
и притворись, что ничего не знаешь.
что выросла, жила и видела русалкой
китайский шёлк - по правилам Ли Цзи,
любимый только императором Китая.
что слышала, как в чашку из фарфора
спускался медленно, спускался шелкопряд.
найди шкатулку, спрячь и шелкопряда.
не различай ни речи, ни движений.
запомни всё, укройся в ледяное,
холодное, непомнящее море.
***
Темнеет время, светлая вода берёт его, случайное сомненье,
мерещится и бьётся мотыльком. Есть ангельский подарок:
слова твои и радость о тебе – бессмертный луч и ясность.
Как птицу на колени, возьми моё к тебе: без имени, без плача,
неслышной колыбельной немыслимого чуда или сада.
***
где птица плакала на отраженной ветке
теперь не вспомнишь. отсутствие звучанья
ещё не стало словом «тишина», но помнило
названия цветов и назначенье viola lutea
(и прочие растенья). всё станет зеркало
(невозвращенье сна).
костянка с пыльно-восковым налётом,
рассеянные звёздные скопленья, молоко,
кассиопея – созвездия в оставленном наброске.
всё станет боль и светлая вода.
***
холодный свет, и сад вокруг больничный.
неслышный, кажется, но выросший для сна,
стоял и пил прохладный, словно время,
прозрачный дождь, и речь его длинна.
но не ее ждал дом и странный, и большой,
не речь воды, которая – длина
для измеренья времени. часы, их строй
испортился и тихо исчезает.
неслышный дом и странный, и большой.
там дождь прошел, там травы прорастают,
но я не видела ни времени, ни дома.
и речь другого снова незнакома.
у слова трещина, и высохла земля.