***
...здесь, кажется, был мой дом.
теперь он плывёт без формы,
как пар от дыхания, движется по воде:
завтра утром он растворится в твоём «нигде»
(проснётся в своём начале).
назови моё имя вслух –
я любил, как оно звучало,
как бежало и ластилось, таяло и легчало,
и с разбегу прыгало сквозь меня.
***
движения сердца
и маленькие шаги
направляют к незримому и родному
к пчелам летящим над лугом
и воздуху детства
внутри – как вовне
размотался клубок виражей
и стал мёдом вернувшись
простым и солнечным веществом
воплощающим единение
Валентину Сущеву
даже когда тебя нет,
ты остаёшься в центре молчания.
нити несказанного
проходят тебя насквозь,
сплетаясь в причудливые узоры.
их не распутать мыслью,
не вырвать силой,
но и запутанные тропинки
приводят к цели.
это может быть легкое натяжение,
крепкий узел
или прикосновение – что угодно,
преображающее оставленность
в место встречи.
***
теперь мы общаемся не словами
а только формами
кристаллами прежних смыслов
тихо и огненно прикасаясь
к рельефу общего
растущего между нами
никто не сказал нам
что схожее – разделяет
нужно сделать его прозрачным
как если бы дождь и звёзды
и вся земля
воскресли в обратном свете
***
наши раны [хотя и свежи, и глубоки]
не тронут корней любви
как не могут орудия садовода
коснуться ядра земли
или заставить солнце
взойти до срока
боль стережёт неприкаянное, весомое
лепестки же плывут мерцая
и бог высок
***
легче всего говорить о чуде
с пределов ада – о мире спасённом
и хрусте медовых яблок
если встаёшь над болью и видишь полдень
где шорох сухой травы
под лапками голубей
и время тебя не держит
в своей ограде
стоишь на тропе к мосту
но шагнуть не смеешь