Обещание света

***

свет
перемалывает нас
в золотое свечение

солнечный свет
счастливое исключение

я и не вижу иного, кроме
ласковой раны, из которой ты состоишь

– свет говорит
встреченный им

и кусты, согласно кивая, жилы свои
затаённые перья стрижей, зацепившиеся в них, –
выставляют в просвет, в опустевший, прозрачный вид

в нём и нет
ничего

– кроме света





***

если есть эта боль, то она стережёт
покой, точно дыхание
или растаявший снег – оставляет ладонь
талости, запаянной, как в сугроб упавшие ягоды
прямиком – в рану: «я тебя
постерегу ещё» – словно бы приговаривает,
точно свет от вершин отлетел прежде, чем город
соскользнул в сон, осенью был накрыт

«выживай» – в поредевшем подлеске доносится
то ли с детства игра эта продолжена
и по швам вдох расходится в воздухе,
то ли клапаны сердца, его сухожилия, отмирая
как листва под ногами, – безропотно
этот завет оставляют





***

1.

как возвращается тепло во тьму и лето к своему исходу
устье его – входит как в губы: тонкой на просвет паутинкой
горечи, настоянной и разлитой, уже растворённой в мире
среди островков пожелтевшей травы у киоска, – можно
проглотить случайно; и железо само – уже атомы сжались,
распались – ржавеет, приготовлено на зиму спать
и какая отрада теперь – голос дождя спросит, выговаривая имена
словно бы наши – их разгадать несложно: надежда, и – слабость
и себя сам теряет в прозрачных лесах этот доверчивый шорох
всходит после в ветвях солнечный колос – луч радостный
и простой, омывая от горя

не убоявшись, память верит и мнит: голос
как свет – притаился в конце аллеи, уйдя
как в свой домик улитка, – в эхо

это он –
тебя звал?

это он
непрестанно тебя освещал, скользя по макушке
и за плечами

только закат уже

и конец аллеи –
никнет тихо трава, огибая ограду

теперь – выходить в сумрак гулять, добирать последним прохожим
этот янтарь световой слезы, медленно покидающее тепло,
переходящее в волю





2.

раз начавшись, не кончается лето, уже
хоть и у́же становятся дни, и исход календаря всему ясен
не кончается лето – с каждым июнем добавляется в кровь
светом – всё тем же, одним, что был и когда ты в саду бежал
и сквозь листву он тебя освещал


ты оглянешься – в полях снег

его сохраняет





3.

кто-то приходит и говорит: спать
уже нужно, пора, а усталая голова
ищет давно, где бы ей приклониться
и находит только как течь
находит брешь – и заливает её
медленно, тяжко

сосны шумят
на лужайке, где никого, –
открывается августа свет

все жучки под корой закрывают глаза

и мы знаем, что будет потом





***

гуляя с григорием дашевским, утешаясь

нежный, в умирающий сад
луч укрывается с головой

как утешу тебя, что найду разделить
словно веточки хруст – пополам и на добрую весть
отпуская на ветер, куда ни гляди
и откуда приходит холод, тьма

в три погибели гнуть – и не знать наверняка:
это имя – моё
ветер проговорил?
это имя – твоё
донести обещал?

он играет как тать или верный сын –
со своей виной, цепенеющей в стыд
или с тем, что осталось от них

потому что – свет
выводил гулять
звал, звал за собой

«нам не холодно» – скажи, «нам» –
будто кто-то ещё
здесь, где ничья разбавляется кровь
воздуха точно в воде, – он уже холодом схвачен
коромыслом виснет гудок – случайный уличный звук
он поднять и призвать ничего не может уже
он фиксирует смерть. – но он трудится, как родной

«нам» – скажи, сиротеющим ртом
наливаясь тьмой, полузвуком сырым, – он старается
будто школьники бежали домой
и не знали, что нужно учить
и не знали, где дом
и что делать теперь

остаётся асфальт
остаётся, как боль, недвижим
«брат, ты брат», – луч уходит в него

под ногами лежит и готов ко всему





***

м. л., верно помнящей о свете

опиши, как мы умираем, хотя бы,
чтоб видеть, как свет
зацепляется за ограду детского сада
будто хочет что-то сказать

только больно смотреть

ласковый, свет не может тебя расщепить
и гаснет – как плачет
самый по тебе дорогой

ветер теперь, и когда к маю истает –
где ты сядешь, ноги поджав, во всём
ласковом, задыхающемся, лёгком – ещё

осыпающимся по глухим тротуарам, пустым деревьям
не рождённым словно для горести
– свете


– знает ветер

прячет





***

ещё не валяется конь
но пытается встать. точно яблоко павшее –
валится. что с тобой, – скажут ему, подойдя, – что с тобой, –
не сумеет ответить

настают осень, и тьма – точно друзья возвращаются
не забывая тебя,
не отпуская, как тяжёлая влага ночная
переходит край тишины, заполняет деревья

и они начинают тонуть. – им почти нечем
защищаться от мглы. как и нам, разве что –
голос, тонкой плёнкой из жалости, нежности и вины
против неё встанет. в горле он тонет, но гнёт
маленький, точно спичечный, короб:
я придумал верный ответ, но его ещё
выковырить, заучить как молитву и рану: к нам
возвращается всё – словно голубь
приучённый, израненный

– оробелым губам говорить,
вычёрпывать
как свою же усталость

потому и осень настала; земля перестаёт держать вес –
воздух, хоть и жженьем разбавлен – кто-то в нас
сожалеет опять, зарываясь в листву, как под одеяло, –
как всегда принимает к себе, цепляет за холку лучами,
как бы с собой беря (обещая)





***

зима наступает, и утро
приходит не сразу

по тропинке от дома
вдох утыкается в ворот, укрывшись –
дать глазам оставаться ещё в тёплой тьме

покой смотреть

только недолго держится –
тешится нам, терпится, лижет воздушным
языком беззащитным кратко, как листик опавший
краем щеки коснулся – и убежал, опал

пасмурно серебрится усталость,
в долгий сон вызревая

а тепло безымянно
нераздельно и тайно – как ветер
бежит, и бежит, шов размыкая, или сводя с бедственной речью
как свет от земли уходя – зовя за собой беспредельно

всё равно только ещё невозможно

никнет тихо трава у тропинки

рубежами близкая зимняя тьма





***

братьям саше, саше, славе

потому что мы умираем опять,
а солнце над нами светит
по-над верхушек елей, домов –
«всё, брат, всё так» –
наше, родное, земное солнце
йод его воздухом перешит
оттого болит – нежный он, беззащитный





***

средь уже поломанных стрекоз
лета, отходящего назад
в ласку памяти, её таёжный плед
приучающий тебя – ничего надолго нет
и зима – не навсегда
золотой осенний ломкий свет,
воздух медленно расцвёл: в нём пустой янтарный мёд
форма крика, ставшая пыльцой
и родимый прах – словом, дом, напутствие домой





***

с. ч. – брату в пути

м. л. – в перебивах света, отважной

только – невозможно пропасть
проиграть и расстаться
этот свет, что всегда был
и ветви над тобой освещал –
неизбывен
как боль, надежда твоя и –
радость

спасибо, – что ещё, запинаясь, сказать
возможно, – в воздух вжимаясь, как в землю, –
ничего, ничего не оставлено нам
– кроме света
ласковой, вечной долготы его, раны, верной