Главный недостаток смерти

ОГНЕННАЯ РАДОСТЬ

Юрий Шолк просыпался и первым делом смахивал со лба
монеты
они летели на пол

Шолк свешивался с кровати чтобы поглядеть какого они достоинства
но это опять были
белые жестяные пустышки
бесполезные жетоны
из какой-то другой жизни

а будущее какое оно
призрачное или смутное
— Шолк неизменно склонялся к смутному
ему казалось что так более определённо и чувственно

Ира Жолудь не соглашалась с ним
спорила
она находила будущее призрачным

но стоило ей поднять вверх
прямо из постели
свою белую ногу
напряжённо её вытягивая и ею любуясь
как рассвет в окне гас
и тут же вместо стёкол возникал прямоугольный пласт дёрна
обращённый внутрь комнаты травой с цветками
и порхающими между ними бабочками
стрекозами и прочими мелкими существами

наступала кромешная тьма
только нервно жужжали пчёлы
сбитые с толку обратным ходом суток
и комнату заполнял агрессивный запах земли
берёзовой рощи
и яростные крики птиц

Жолудь обнимала Шолка
и одна из ушных мембран мужчины
трепетала под горячим напором женского шёпота

«свет скоро завезут
мне Маринка вчера сказала
ты не волнуйся
во всех подвалах оборудованы светохранилища
ты разве забыл

его привозят в цистернах
и сгружают с помощью гофрированных толстых шлангов
которые вставляют в специальные окошки
неужели забыл»

Шолк вспомнил
как они однажды спустились во двор
прихватив с собой большие стеклянные банки
тару для концентрата люкс

кто-то из стоявших в очереди жильцов
тогда пошутил
«им бы ещё золотарей к нам прислать
пусть бы свою мерзкую мглу из квартир
отсосали»

шланги вздрагивали на тротуаре под напором
исторгаемого содержимого
раскалялись
иногда даже вырывались из предназначенных им гнёзд

подпрыгивали на месте или привстав
раскачивались как головы дракончиков
прыская туда-сюда алыми языками

пламенно раскрытые горла восхищали толпу
она была готова обуглиться
в огненной радости
оцепенения






***

Мы продолжаем булькать
Мы давно утонули

Я сижу вместе со всеми в кают-компании
Сюда, на дно океана, сверху, где есть ещё воздух,
не уничтоженный бойней, падают
тёмно-зелёные рёбра света

Кто-то выпускает ртом пузырьки, будто курит,
выдувая колечки бурлящей, произведённой его животом
смешной газировки

Кто-то гримасничает, корчится в креслах, распространяя
шелест и треск — это в подмышках прорезаются жабры, —
гул мутации наполняет затопленный корпус,
прячется в тёмных закоулках судна

Официант спешит на свинцовых ступнях восторга
— так изумительно разделана в трюмах
мертвечина вечности
Он приносит мне супницу, где теснится, чмокая стенки,
маленький осьминожек

Я ищу соль и перец,
а нахожу на столе стеклянную урну,
там внутри седой пепел,
но приправу, увы, не извлечь — урна запаяна
Серебром поблёскивает
этот шедевр чьей-то просыпанной жизни

Я стремлюсь затолкнуть в себя мякоть щупалец
Они ползают по лицу и любовно щекочут кожу
Те, кто не успел приодеться к ужину
и налиться тяжестью катастрофы,
плавают надо мной и босыми ногами
— ради забавы — перебирают рожки́
похожих на люстры мин

Я жмурюсь, ёжусь в предчувствии,
вглядываюсь в пузыристые водовороты,
жду, когда в просветах сознания
грянут литавры огня
в бездну осядут гости триумфа






***

Главный недостаток смерти­
— человек обрывается
ему вдруг перестаёт хватать самого себя
чтобы уютней устроиться
в животе ночи

распадается веер
и ни одного персонажа кем прикрыться
не остаётся
из гортани скользнувший последний звук
самовольно гуляет после человека

люди вокруг присев
достают из карманов россыпи гвоздей
и загоняют их в почву
— думая что поймали его
молотком прибивают ветер






***

Грах склонясь над водой
провожала флотилию мёртвых
ртом нагоняла силу попутного ветра
дула так что глазам хотелось куда-то
немедленно скрыться

Мёртвые застряли вдали
на отмели
друг о друга постукивая
и Грах запустила на полную мощность музыку
дверь и окно распахнув у себя в хижине
чтобы им было вольно томиться на мелководье
усеянном павшими мошками
и пузырьками от рыбьих губ
хоть на пару вдохов решивших забыть
про светлое иго реки

Архх выходил в резиновых сапогах
высоких — почти по пояс —
вызволял и тащил
тяжкие баржи тел
выволакивал их на сушу
обдирая глинистый берег
и волоченьем прочерчивая
полосы смятой травы

Затем он слушал прильнув
как в их трюмах плещется изумление
от увиденных перед смертью картонок
— лиц раскрашенных в стиле ар брют
прилаженных к черепам тесёмками
с бантиком на затылке

Мёртвые бормотали друг другу
пересылая из своей ну́три в чужую внутрь
впечатления от последних минут
— мировые
                               ну просто супер
эксцентрики
напоследок им класс показали
жонглируя перьями
светлыми и чёрными
которые взлетая под купол
вспыхивали
одни — приятными жёлтыми огоньками вроде бенгальских
а другие — лиловыми и мохнатыми
зарницами зла

А потом они устлали арену сладко пахнущим ковриком
и расставили продолговатые ящики
для динамического гниения
под рост и комплекцию каждой
мертвенно замирающей овации